Аромштам, М. С. Жена декабриста : [роман] / М. Аромштам. – М. : КомпасГид, [2011]. – 253, [2] с.

Безбрежные кипенные снега, долгие северные ночи, вьюги-метели, закалённые холодом, лишениями, любовью к далёкой единственной и желанной женщине мужские сердца. Это всё на какой-то другой планете, на которой остались дед и отец. А на этой планете рядом бабушка, мама, и считается, что они предали своих мужественных, достойных, самых лучших мужчин: бабушка в 30-ые годы подписала отказ от арестованного мужа, мама не поехала за папой на Север. В голове Аси Борисовны возникает идея-фикс: «Но со мной будет всё иначе. Я рассчитаюсь за них судьбой. Я заплачу собой», я стану соратником и верным другом непростому мужчине, который требует особого отношения, впечатлительному и ранимому, транслирующему трезвые, рационалистические идеи нигилиста Евгения Базарова, я буду называть его на «вы» и что есть сил помогать в его нелёгком земном, но таком высоком предназначении. «Конечно, я не люблю вас, и не считаю нужным это скрывать. Я слишком Вас уважаю, чтобы обманывать. Но в данном случае это неважно. Мы близки друг другу по духу – большая редкость по нынешним временам. И у нас с Вами есть потребности, продиктованные физиологией» - эпиграф к семейной (правда, крайне кратковременной) жизни Аси Борисовны с «мужчиной на «Вы»».

Отношения самых близких и дорогих женщин Аси Борисовны, проживших многие годы без мужского внимания и участия, самостоятельно поднимавших детей на ноги, ей не понятны: недовольство друг другом, взаимные упрёки на пустом месте, особая притязательность в пуританском воспитании будущей девушки-женщины в лучших рыцарских традициях «с железными трусами, запирающимися на замок». Встречает Ася Борисовна и другую трактовку воспитания. Оказывается, в русской деревне хороводы водили для примерки: «Пока в хороводе-то идёшь, каждого за ручку подержишь, к каждому прижмёшься, к каждому притиснешься. Чтобы знать, где мягче да слаще. Где сердце больше волнуется». Всё для того, чтобы не «деревенеть», когда дойдёт до дела. Простая народная натуралистическая философия без изысков.

Героиня растёт, учится, делает первые шаги в профессии. Ученики в её классе на уроках изобразительного искусства – «самом ненужном, второстепенном школьном предмете и самом лучшем с точки зрения детской психологии» - рисуют не карандашами чёткие линии, а акварелью размытые северные сияния и радуги. Рисуют два состояния человеческой надежды: северное сияние – как «проблеск внезапной надежды, случайная острая мысль о невозможной любви» и радугу – «символ спокойствия и равновесия». Но от красок пахнет анархией, чёткие же карандашные линии несут порядок. В общем, не порядок, с которым просто обязана бороться администрация школы.

Появление Вакулы с Луны так вовремя, так необходимо, как совсем недавно появление Аси Борисовны в качестве практикантки в его классе. Её жаркая яркая речь о понимании одной строчки стихотворного произведения, посвящённого Великой Отечественной войне, - способна была перевернуть не только восприятие произведения, изменить отношение и поведение класса, но и дать импульс преодолевать недуг, работать над собой, стремиться быть лучше, чище, искреннее. В романе, на мой взгляд, это одна из самых значительных и впечатляющих сцен. Ася Борисовна, оставив глубокий след в душе Вакулы, сама того не подозревая, вылепила своего Адама. Именно Вакула произнёс те простые, но из глубины души слова, которые, как по мановению волшебной палочки, а вернее волшебного заговорённого платья, превратили заколдованную современным Евгением Базаровым цепенеющую, деревянную и уже почти мёртвую царевну-«золотце» в царицу.

И. П. Манн

Местонахождение: Белоярская библиотека, Локосовская библиотека, Русскинская модельная библиотека, Солнечная модельная библиотека, Угутская библиотека, Ульт-Ягунская библиотека, Центральная районная библиотека им. Г. А. Пирожникова.