Чудаков, А. П. Ложится мгла на старые ступени : роман / А. Чудаков. – М. : Время, 2012. – 638, [1] с., [1] л. портр. – (Самое время). – Лауреат «Рус. Букера десятилетия» 2001-2010 .

Роман-идиллия А. Чудакова с мрачным, загадочным, каким-то готическим названием по прочтении оказался трагикомическим воспоминанием о жизни в затерянном на границе Сибири и Северного Казахстана городишке. Население его, разномастное и пёстрое, состояло практически из одних ссыльных, которые волнами попадали туда в связи с очередным «делом», организованным на уровне государственной власти. Высланные целыми кланами чеченцы, которые буквально руками рыли себе земляные то ли домишки, то ли убежища; академики, профессора, инженеры, учёные, церковники, артисты, детские писатели; бывшие заместитель «отца народов» по национальным вопросам и атташе по культуре одной из республик Советского Союза – все эти колоритные фигуры вынуждены были существовать в жесточайших климатических и бытовых условиях. Чтобы выжить, все должны были учиться уметь делать всё и, самое главное, работать на земле, которая единственная могла дать возможность не умереть с голоду, ведь своей стране никто из них уже не был нужен.

В единении в борьбе за выживание, может быть, лучших представителей советского общества воспитывались дети. Детские годы, наверное, у всех богаты смешными и печальными случаями, произошедшими в кругу сверстников, рассказами-воспоминаниями об учителях, одноклассниках, о школьных праздниках, о первых влюблённостях, о закадычных друзьях. Воспоминания главного героя романа вызывают, порой, гомерический хохот, порой, невольную слезу. Надо же было быть такому Ваське Гагину со «сценическим псевдонимом» Васька Восемьдесят Пять, который безумно любил декламировать стихи и выворачивал наизнанку все свои извилины, чтобы «правильно» написать слова.

«Никто так гениально-бессмысленно не мог расчленить стихотворную строку. Стихи Некрасова
Умру я скоро. Жалкое наследство,
О родина, оставлю я тебе
Вася читал так:
- Умру я скоро – жалкое наследство! – и, сделав жалистную морду, широко разводил руками и поникал головою»

Кердпичь, честног, зоз-тёжка, аппрекоз, пестмо, ва фтаромм, педжаг, назуст – малое количество Васькиных шедевров. И делал Васька это не потому, что был безграмотным, а потому что имел свою теорию: «в русском языке все слова пишутся не так, как произносятся, причём как можно дальше от реального звучания». На сцене Васька давал собственное творческое решение декламируемым стихам.

«Отрывок из «Евгения Онегинга» «Уж небо осенью дышало», который во втором учили наизусть, в Васиной интерпретации звучал не менее замечательно:

Уж реже солнышко блистало,
Короче: становился день.

После слова «короче» Вася деловито хмурил свои тёмные брови и делал рукой рубящий жест ладонью...»

У этого гения звучащего стиха была «подружка» по творчеству Галя Иванова, которая победоносно выступала на районной олимпиаде.

«... Читая «Бородино», при стихе «Земля тряслась, как наши груди» приподняла и потрясла на ладонях свои груди – мощные, рубенсовские, несмотря на юный возраст их обладательницы».

И что же дальше? А дальше «И все они умерли». Проза жизни. Той, которая безвозвратно минула, но оставила след в памяти, ради которой и написан роман для носителей будущих жизней. Роман-посвящение своей семье, исторической эпохе, людям, преодолевающим, какие нам и присниться вряд ли могут, испытания, России. Лучший русский роман первого десятилетия нового века.

И. П. Манн

Местонахождение: Барсовская библиотека, Белоярская библиотека, Высокомысовская модельная библиотека им. В. П. Замятина, Локосовская библиотека, Ляминская библиотека, Русскинская модельная библиотека, Сайгатинская библиотека, Солнечная модельная библиотека, Сытоминская библиотека, Тром-Аганская библиотека, Угутская библиотека, Ульт-Ягунская библиотека, Центральная районная библиотека им. Г. А. Пирожникова.