Победитель в номинации «Стихотворение, рассказ, очерк, эссе, собственного сочинения «Моя любимая книга»:

Взрослое население от 24 лет и старше – Эсаулова Евгения Анатольевна (с. Угут).

Верные детства друзья

Из рая детского житья
вы мне привет прощальный шлёте,
не изменившие друзья,
в потёртом красном переплёте.

Марина Цветаева

Провинциальное семейство. Провинциальное детство. Мои родители покинули родные вятские места в 1955 году. Очень тяжело жила деревня даже спустя десять лет после войны. А молодым хотелось попробовать городской «легкой» жизни. Вот и обосновались они в маленьком шахтёрском городке. Постепенно подтянулись к старшему сыну и мать - вдова солдата с отслужившим в армии младшим сыном. Жили по квартирам: ютились по шесть-семь человек в одной съёмной комнате. Вскоре после моего рождения родители получили своё жильё – трёхкомнатную квартиру в «финском», как тогда говорили, двухквартирнике с огородом. Дядя женился. Бабушка стала жить в его семье. Из раннего детства сохранилось у меня ощущение постоянного праздника: вокруг молодые красивые лица, смех, застолья, песни, разговоры до утра. Родня... Кто-то проездом наведывался к нам, кто-то заезжал специально, кто-то селился по-соседству.

Родители получили неполное образование. Папа закончил в войну семилетку, в сорок четвёртом был направлен в авиационное техническое училище, отслужил авиамехаником десять лет. Его отец, мой дед Петр Дмитриевич (1898 г.р.), работал служащим на лесозаготовках, в потребкооперации, заведовал магазином на железнодорожной станции, играл в самодеятельных спектаклях. Бабушка Фаня (1906) окончила церковно-приходскую школу, любила читать. Маме же моей не пришлось доучиться даже до седьмого класса. Она с отличием закончила четыре класса в своей деревне, а дальше учиться надо было в другом селе, но не дала война. Надо было помогать матери с младшими и колхозу. Дед, Ефим Иванович Андреянов(1906), прошёл сапёром всю войну, после войны работал в колхозе кузнецом. Он был старшим в семье, где были долго одни сыновья. В шестнадцать лет его высекли и женили на моей бабушке, так как в дом нужна была работница. Бабушка Лиза ( 1903) была старшей в своей семье, где рано умерли оба родителя, поднимала младших сестёр. Была она рыжеватая, невидная, да и деда старше на три года. А у деда серые с синевой глаза, волной чуб чёрный. Оба они были грамотными, окончили в своё время церковно-приходскую школу. Бабушка за отличную учёбу была премирована небольшим томиком «Евангелие». Я держала его в руках, когда гостила в деревне в девять лет. Пыталась читать, но было не понятно. Дед был остёр на язык, но шутил всегда с серьёзным видом. Любил цитировать некрасовские строки, знал много его стихов наизусть.

Мама, рассказывая о первых годах замужества, часто ворчала на отца. Вместо того чтобы искать работу с приличным заработком, он, пока ему оплачивали период до трудоустройства после демобилизации, устроился завхозом в сельскую школу-интернат, чтобы иметь возможность читать книги, пока всю школьную библиотеку не прочёл, с места не сдвинулся. Меня всегда поражала его эрудиция и память, а ещё наличие в школьной библиотеке тех лет книг, которые я в свои детские годы не могла найти в городской библиотеке. Папа читал всю жизнь, была у нас и домашняя библиотека. С дней моего раннего детства сохранилась в квартире родителей старая книжная полка-стеллаж, сколько я помню, на ней всегда в два ряда стояли книги. Мама тоже любила читать, но кому-то нужно было и домом заниматься, и нами.

Года в три, это мне известно из семейных легенд, я читала наизусть гостям в лицах «Кошкин дом» С.Маршака. Книгу я смутно помню: большая светлая, что-то жёлто-розовое на обложке. Подарила мне её, по рассказам родных, моя младшая тётушка Валя, ей в то время было чуть за двадцать, она училась или уже работала воспитателем детского сада в Новосибирске, для сибиряков нашего города это был город-столица. Спустя двадцать лет от неё же получил свою первую большую книгу «Запел петушок» и мой маленький сын.

А из тех книг, что я уже ясно помню сама, первой назову «Русские народные сказки». Она и сейчас ассоциируется у меня с болезнью, горчичниками, пуховой шалью. Книга была большая, переплёт, коричневая обложка. Внутри крупные буквы, крупные же чёрно-белые рисунки, редкие цветные вставки. Это сейчас я уже знаю, что иллюстрировал книгу художник Рачёв. Болели мы почему-то всегда хором. Вечером мама лепила нам на спины и грудь горчичники, закутывала шарфами и шалями, наливала в большой оцинкованный бак горячей воды с горчицей. Нам приходилось всё это терпеть, а наградой была сказка. Больше вытерпишь, больше услышишь.

Наши родные жили дружно, поэтому в дошкольном детстве, я часто гостила на Маганаке, в семье дяди Гены и средней моей тётушки Вали. Мой двоюродный брат Саша был на год младше меня, и в те годы мы были очень с ним привязаны друг к другу. Каждую встречу он «читал» мне книжку «Приключения Буратино». Он знал наизусть постраничный текст. Книжка имела красочную картинку на каждой странице, и мы подолгу рассматривали их. А ещё мы играли с книгами. Для игры выбирались книги по кулинарии или садоводству. У Саши мы использовали «Книгу о вкусной и здоровой пище» или «Книгу о детском питании», а у нас – «Борьба с вредителями плодовых культур». Книги эти я помню хорошо. В чём заключалась игра? Один переворачивает страницы, все стараются «захватить» ладошкой что-то самое «вкусное». Нас это очень веселило. Ещё часто просили у взрослых рассматривать книгу с фотографиями каких-то племен Африки или Индонезии, они, конечно, редко на это соглашались, так как многие фотографии были жуткие для детского восприятия. Одной из любимых моих сказок в эти годы была «Серая шейка» Мамина-Сибирика. Как жалко мне было эту уточку! Так хотелось защитить её от коварной лисы.

Мама наша была мастерица на все руки. Вероятно, для неё была куплена ещё одна интересная книга, долгими зимними вечерами занимавшая наше внимание: «Поделки из природных материалов». Было там много всего интересного, но мне, почему-то, запомнился медвежонок из колючек репейника. Наверное, потому, что лопухов в нашем детстве было видимо-невидимо, а из волос не раз приходилось выстригать их колючие «колобочки». От этой и ещё двух книг: «Кружок «Умелые руки» и «Сто затей весёлых друзей», началась моя страсть к приобретению книг по рукоделию, самоделкам, ремеслам. Правда, сейчас книги такие стали очень красочными, но содержание их намного беднее тех черно-белых из нашего детства.

Мама любила сказки из «Малахитовой шкатулки» П.Бажова и поэтому часто читала нам их вечерами. Каждый в семье имел любимую сказку из сборника, и мы частенько спорили о том, какую читаем сегодня. Мне очень нравился «Синюшкин колодец», Галинка требовала «Огневушку-поскакушку». Книга была толстая, рисунков почти не было, только маленькие рисуночки у красиво вырисованной первой буквы сказа. Ещё моим мальчишкам я читала из неё сказки, правда, она уже потеряла к тому времени обложку.

Я вспоминаю только те книги, которые чем-то, видимо, отличались от других. А тех других должно быть тоже было достаточно. Ещё до школы читали мы «Дядю Стёпу», «Упрямый Фома», «Про мимозу» С.Михалкова; «Джельсомино в стране лгунов» и «Чипполино» Д.Родари, «Три толстяка» Ю.Олеши и многие-многие другие про пионеров и октябрят, про Чапаева и революцию, про войну и про страну.

Во втором классе моей старшей сестрёнке вручили за хорошую учёбу небольшую книгу в темно-зеленой обложке – «Бемби». Я прочитала её через несколько лет, классе в третьем. И с тех пор не смогла заставить себя ещё раз открыть её даже взрослой. В нашей сельской библиотеке на стеллаже стоит тоже издание этой книги, и когда мне приходится брать одну из них, сердце замирает в испуге. Я уже не помню, что конкретно вызвало в этой книге такой страх, наверное, смерть оленя от руки выкормившего его охотника, но сохранился этот страх навсегда. Своим детям я не смогла прочитать эту сказку.

Школьное детство всё было наполнено книгами, я научилась читать, полюбила книги всей детской душой. Жаль, но в нашем детстве купить хорошую книгу было очень сложно. Если бы сегодняшние читатели нашей библиотеки видели те книги, которые мы брали в библиотеках нашего детства! Какими «зачитанными» они были! Порой на обложке уже невозможно было прочитать название. Странички неумело подклеены детской рукой. Но так хотелось выпросить у библиотекаря хоть на одну книгу больше нормы. И высшей наградой было разрешение самому выбирать книгу на стеллажах. Тебе вручили ленейку-закладку, и с благоговейным трепетом ты движешься вдоль рядов сокровищ и никак не можешь выбрать из этого великолепия четыре книги, когда они необходимы тебе все.

Конечно, не все мои одноклассники были такими же жадными читателями. Но в классе был кружок любителей чтения, в котором постоянно обсуждались новые книги, добытые самыми разными путями и порой только на одну ночь. Читали мы и на уроках, если не было никаких сил оторваться от книги. У одноклассницы было собрание сочинений Конан Дойля и в порядке живой очереди, которая не даст долго задерживать книгу, дрожа от страха, вечерами читаем «Собаку Баскервиллей» и «Пеструю ленту». Старшая сестра принесла на два дня «Всадника без головы» М.Рида, тут уже совсем не до сна. Она же увлекалась книгами Джека Лондона, как я могла отстать. И вот уже льются слёзы над славными псами из «Джерри – островитянин» и «Майкл – брат Джерри». Прочитав интересную библиотечную книгу, её по цепочке переписывали приятелю, опять устанавливалась очередь.

Дядюшка Гена имел возможность приобретать книги, поэтому каникулы или праздники у них были желанны, ведь можно было порыться в их библиотеке. У них я познакомилась со всеми книгами А.Волкова. Хотя первая книга серии - «Волшебник Изумрудного города», была нашей семейной книгой: большой тёмно-зелёный переплёт, чёрно-белые иллюстрации, читали мы её множество раз сами и для младшего братишки. Зато у новокузнецких Эсауловых были все книги-продолжения. «Незнайку на Луне» Н.Носова я прочитала у них, когда училась в средних классах школы, и мне она не показалась детской книгой. Там же я познакомилась с Малышом и Карлсоном, с Винни-Пухом, с Алисой в Стране Чудес.

Книги... Книги... Книги окружают меня всю жизнь, у многих книг моего детства я помню не только содержание, но и потёртости обложки, закрученные уголки, место на домашней книжной полке. Уезжая из дома, я прощалась с ними, как со всеми родными.

Я честно пыталась выделить из них самую любимую, но не смогла. У каждой книги своё время и свой ребёнок. С внучкой мы читаем книги, которые не встретились мне в детстве или появились, когда я стала взрослой. Но нам нравится читать вместе, нравится хохотать над проделками книжных героев и печалиться с ними. А значит, у нас всё больше хороших знакомых и друзей становится с каждой книгой, мы становимся ближе друг другу. Спасибо книгам Вечного Детства и за прошлое, и за будущее.

Я завидую девчонке,
Что сидит склонясь над книжкой.
Не фигурке её тонкой,
Не вихрам над модной стрижкой.
А рядам открытий чудных,
Что стоят пред ней на полках,
Сколько ждёт её восторгов,
Встреч с врагами и друзьями!
Почему года уносят,
Не оставив радость с нами?
Радость первого познанья,
Радость встречи с новой книгой,
Легкий миг очарованья
Книжной сладостной интригой?
Как давно в далёко-дальнем
Детстве, как пиратской картой,
Мы легко делились тайным,
Книжку протянув под партой.
А морозной ночью снежной
Мы всерьёз жалели Джека.
И в любой зверушке книжной
Представляли человека.
Сколько слёз пролили жгучих,
Над страницами склоняясь,
С их героями сражались,
От невзгод обороняясь....
Постарели, поседели,
Стали редко удивляться.
Позабытые на полках,
Книги милые пылятся...

Е. А. Эсаулова